Вилли Токарев - наш усатый колобок, обманувший смерть

Вилли Токарев - негрустный русский, хитрый колобок, обманувший смерть, яркий представитель истинно народного начала, славящего жизнь, весну и любовь

Фото: Борис КУДРЯВОВ

Вилли Токарев, обаятельный и нестареющий усач в свойственной ему полушутливой манере рассказывал, что смерть уже однажды приходила за ним, но он отбрехался от нее русским матом. Это было в конце семидесятых, в Америке, когда он, еще никому не известный русский эмигрант, работал таксистом. В те годы таксисты нередко становились жертвами деклассированных элементов. Пассажир-афроамериканец приставил пистолет к виску, потребовав денег. А когда обнаружил, что собранной суммы мало - проанонсировал, что вот сейчас возьмет и убьет русского таксиста.

И тогда Вилли умудрился рассказать пассажиру несколько матерных анекдотов.

Пассажир заулыбался. Слушал Вилли зачарованно, как султан Шахерезаду и отложил пистолет: «Слушай, парень, ты меня рассмешил, за это я дарю тебе жизнь».

Вилли говорил потом, что смерть отвел русский мат: «Их речь в Америке очень бедная, поэтому русский мат на них действует безотказно, как заклинание».

В этом был весь Вилли. Русский хитрец и проныра, который сумел сходить туда, не знаю куда; вернуться назад, оставив смерть в дураках, чтобы петь потом о своих подвигах.

Кто помнит, тот не забудет знаменитый концерт Вилли в 1989 году. Кадры его возвращениям Москву показывали чуть ли не по новостям. У трапа в Шереметьево встречать Токарева выстроились и Кобзон, и Пугачева, и Вознесенский и весь свет отечественной культуры. После пятнадцатилетней эмиграции он возвращался триумфатором, как пел в песне, «вот я стал богатый сэр и приехал в сэсэсэр».

Концерты в Петербурге, в Киеве, в Москве проходили с небывалым успехом. После выступлений, заканчивающихся в половине одиннадцатого вечера, он раздавал автографы до семи утра. По слухам, "богатому сэру" надарили вагон подарков, среди которых можно было найти и шубы, и рога сайгака, и слитки золота...

«Уж чего только повидали, при Лемешеве работали, а чтоб столько поклонников было - первый раз», - выпучивали глаза сотрудники гостиниц, где останавливался Вилли.

А по возвращении в Нью-Йорк «богатый сэр» стал еще богаче: смог купить квартиру и две машины.

Откуда взялась такая любовь?

Справедливости ради стоит сказать, что триумф Токарева и его появление не всем и не везде было понятно. Появление этого гротескного типа с усищами как у госпожи Беладонны из мультфильма про поросенка Фунтика в отдельных местах нашей страны вызывало недоумение. Откуда он взялся этот человек в штанах, натянутых по грудь? В чем прелесть его таких простеньких песен?

Песни его действительно выглядели уж очень незамысловато. Чаще всего - в них обыгрывался какой-нибудь афоризм, вроде: "если знания не очень велики, люди чешут от безделья языки". Изредка звучала некая история, но тоже не очень сложная. "С Новым годом, тетя Хая, вам привет от Мордехая" и далее про то, что Сруль поехал за тетей Хаей на вокзал. "Тетя Хая" была абсолютным хитом и звучала со всех балконов рабочих общежитий, хотя даже не музыканты улавливали очевидное сходство мелодии «тети Хаи» и хита Высоцкого «Если вы своей квартире, лягте на пол три четыре».

Конечно, «эффект Вилли Токарева» был связан с его судьбой. Он был русский самородок, настоящий герой, воплотивший русскую мечту тех лет. Без гроша в кармане он отправился на край света и вернулся оттуда сказочным миллионером. Конечно, особенно приятно было, что Вилли оказался своим, русским в доску: потомок русских казаков, заграничное имя он получил в честь Владимира Ильича Ленина. В семидесятые, когда эмигрировать в Америку могли только евреи, Вилли - не только исхитрился пробраться туда, так еще и зажил лучше иных евреев.

Последнее радовало особенно.

Нет, он не обладал ни высоким интеллектом, ни умопомрачительным образованием. А добиться всего смог не за счет ума, а за счет особых черт характера. И это - не красное слово в честь некролога. Каждый, кто знал Вилли - говорил о его душевных качествах. Он воплощал народные черты характера. Приходил на помощь, не бросал в беде. И еще - несмотря на все свои успех и миллионы, оставался рубаха-парнем. Не жеманничал, четко знал свое место.

«У меня такая судьба», - говорил он. - Если человек просит, я должен дать то, что он просит».

Токарев хорошо представлял, что было бы в ином случае. На всю жизнь он запомнил, как русские эмигранты начистили лицо одному прославленному артисту, позволившему себе отказать публике и не исполнить какой-то хит...

Он не стеснялся петь про своих друзей, каких-нибудь Борь Сичкиных, не стеснялся быть благодарным. Например, когда Япончика посадили в "Матроскую тишину", Вилли одним из первых пришел к нему с авоськой фруктов: "ну и что, что бандит, он человек хороший", - объяснял потом.

В понятие "хороший человек" Токарев вкладывал что-то особенное.

Вот так, за доброту, незлобивость и знание своего места в жизни он получили от жизни то, что хотел. Сделал какое-то одолжение, товарищу-еврею. Об одолжении он и забыл, а товарищ - помнил. И прислал Вилли вызов в Америку...

В Америке Вилли жил, как колобок, минуя одну опасность за другой. Жил в фонде Толстого, руководила которым тогда еще живая дочь Льва Николаевича, Татьяна. Работал у русских эмигрантов: отправляя посылки, мел улицы. Забыл о том, что он вообще-то музыкант, контрабасист. Этими руками вытаскивал судна из-под больных, когда работал медбратом, вытаскивал картриджи из ксероксов, когда обучался на механика копировального оборудования. И непрерывно писал песни. Как говорил, большую часть своих хитов сочинил на красный свет светофора, пока работал таксистом.

«Небоскрёбы, небоскрёбы, а я маленький такой. То мне страшно, то мне грустно, то теряю я покой», - в свойственной ему полушутливой манере Токарев пел правду. О том, что американский капиталистический рай совсем не рай, о том, как здесь трудно выживать, но выжившему - есть повод радоваться.

Песни его были - наивные и трогательные хвалебные песни, прославляющие подвиги русского авантюриста. Так пел Колобок: "Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел", также радовался и Токарев:

«Я живу на Брайтон-бич я люблю капусту стричь» или «Здесь я трудно начинал но в итоге мой финал - я живу в Америке».

В последние годы песен от него особенно не было слышно. В Америке побывали многие и подвиг Вилли уже не казался нам таким уж подвигом.

Зато он снова переселился в Россию, здесь женился, завел двух маленьких детей, назвав дочку в честь себя «Эвелиной» (Эвелина - значит «это Виллина»), поселился на третьем этаже в доме на Котельнической набережной и, не изменяя себе - продолжил радоваться. Теперь он говорил в интервью, что в России устроился еще лучше, чем в Америке. Там он вряд ли смог бы поселиться в такой близости к Кремлю.

До конца жизни оставался собой, не изменяя образу русского эмигранта. Усы торчком, набриолиненные волосы, пиджаки с искрой, штаны, натянутые выше обычного. Неиссякаемое жизнелюбие. Отмечая последний день рождения Вилли казал, что чувствует себя на сорок лет. Он и правду отлично выглядел и обожал рассказывать секреты хорошего самочувствия. От всех болезней - лечиться витамином Е, тридцатью тремя граммами водочки три раза в день, сигаретой натощак и главное - быть хорошим человеком.

Определенно, таким человеком Вилли был.

Негрустный русский, хитрый колобок, обманувший смерть, яркий представитель истинно народного начала, славящего жизнь, весну и любовь. Он мог бы жить еще и еще, но русскую смерть вряд ли испугаешь русским матом. Его жизнь, неотделимая от песен, сама стала песней.

Ну а еще - он оставался последним исполнителем качественного блатняка. Все, что было после него - было намного хуже.

Светлая память.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Умер Вилли Токарев, певец-шансонье

Советский и российский певец Вилли Токарев скончался после продолжительной болезни. Артист умер на 85 году жизни (подробности)

Наследство Вилли Токарева: солидные авторские, три квартиры и дорогие подарки

Певец всегда хорошо зарабатывал и сохранил прекрасные отношения с детьми и внуками (подробности)