Одна из героинь рассказа.
Фото: GLOBAL LOOK PRESS
Что я вам скажу.
Хорошая жизнь к добру не приведет. Все беды - от материальных излишков. Вот как они появились - все, пиши пропало. В рай не попадешь.
Это я в одном крошечном немецком городке наблюдала. Да что наблюдала! Сама там выступила в роли змия. Или змеи.
Заехали мы в гости к друзьям. И будто попали в другую жизнь. В парадайз.
Сначала, пока по самому центру шли, аистов увидели на крышах. То есть тут внизу машины гудят, народ в ресторанчиках пивко попивает. А над этим всем - огромные гнезда. И если присмотреться, видно, как аистята при виде мамаши жадно разевают до самого затылка голодные рты.
Аисты на крышах немецкого городка.
Фото: Наталья БАРАБАШ
Потом мы по улочкам пошли. А тут посреди городка течет прозрачный ручей. Неглубокий - где по колено, где по щиколотку. Разветвляется. Вдоль него - домики как игрушечные. Прямо вот у самой воды. А в воде - упитанная форель с блестящими филетовыми спинами лениво ходит. Глазом на тебя косит. Семейство лебедей чинно-благородно прогуливается - вывело в свет серо-пушистеньких, но страшненьких пока на фоне царственных родичей лебедят.
Прямо посреди ручья - островки из соломы. На них в гнездах на виду у всех утки яйца высиживают.
И что удивительно. Везде мир и покой. Даже пацаны, что прямо в реке у мельничного колеса играют, на уток и форель не покушаются. Идиллия!
И тут дурацкая мысль приходит мне в голову. Она мне всегда приходит при виде всего живого.
- А можно их покормить? - спрашиваю у подруги. -Хлеб у тебя есть?
Подруга в дом свой, что уж совсем у самой воды, метнулась, вынесла мне огромную булку.
И - мирная жизнь городка кончилась.
Сначала я бросила хлеб рыбам. Благостные, аристократично ленивые форели вдруг резко взмахнули острыми хвостами. И превратились в бешеных фурий. Они рвали друг у друга хлеб прямо из-под носа, устрашали соперников биением плавников. А одна особо воинственная дурища даже жрать перестала: просто со злостью гоняла всех, кто смел приблизиться к хлебу. Ей было не до еды. Тут утки, до этого чинно гуляющие, подтянулись. Стали отнимать куски у форели и драться между собой. Среди них тоже нашелся свой агрессор: он наплевал на хлеб, носился с вытаращенными глазами за собратьями и яростно щипал их за хвосты. Совсем как некоторые политики из партий войны.
Утка другой породы, что сидела в гнезде на яйцах, забеспокоилась. Закрякала наматывающему вокруг нее круги селезню:
- Ты чего, разиня? Там еду дают, а ты тут прохлаждаешься!
Селезень метнулся в гущу драки. Вояке это не понравилось. Он ущипнул новенького за хвост.
- Ах, так?! - возопил будущий папаша. - Ну, сейчас ты увидишь!
И дальше эти двое, забыв про все, начали гонять друг друга по ручью - только перья летят. Решали, кто хозяин ручья.
- C ума сошел? Я за чем тебя посылала?! Еду неси! - волновалась на яйцах утка.
- Да пошла ты со своими яйцами! - огрызнулся в пылу битвы селезень. - Мужчины разговаривают, не видишь?!
Тут и лебеди подоспели. Благородный отец потюкал клювом уток. И заодно свою жену с лебедятами - нечего лезть к жратве, пока хозяин не насытится. А когда лебедиха попыталась все же заглотить кусок, больно щипнул ее за шею.
Там, где только что был парадайз, шла беспощадная битва за халявную еду.
Слава богу, тут булка у меня кончилась.
Через пять минут идиллия вернулась. Форели лениво сновали, утка благостно поглядывала на кружащего вокруг нее с повинной головой мужика, лебединое семейство чинно скользило по прозрачной воде.
Но я уже знала, как тонка эта пленка культуры у всего живого.
Одна булка хлеба - и рай потерян.