Расул Гамзатов.
Даже одной этой строчки достаточно, чтобы мы вспомнили всю песню. Знаменитых «Журавлей» композитора Яна Френкеля на стихи Расула Гамзатова (на фото). Мне повезло - однажды я побывал в доме великого поэта в Махачкале. Правда, спустя годы после того, как он навсегда покинул этот дом. Но в печи горел огонь. И стол для гостей был накрыт. А главное - песня! Ее душевно и грустно исполнял под гитару близкий друг Расула Гамзатова...
Мне кажется порою, что солдаты
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю нашу полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.
Впервые стихи в 1968-м напечатал журнал «Новый мир» в переводе поэта Наума Гребнева - они начинались словами: «Мне кажется порою, что джигиты...» Эти строчки попались на глаза Марку Бернесу - он почувствовал в них песню, предложил кое-что изменить. Вот как вспоминал об этом Расул Гамзатов: «Вместе с переводчиком мы сочли пожелания певца справедливыми, и вместо „джигиты“ написали „солдаты“. Это как бы расширило адрес песни, придало ей общечеловеческое звучание».
Они до сей поры с времен тех дальних
Летят и подают нам голоса.
Не потому ль так часто и печально
Мы замолкаем глядя в небеса?
Есть легенда, что смертельно больной Марк Бернес впервые исполнил эту песню в 1968-м в редакции «Комсомольской правды» на нашей фронтовой «Землянке» (так называли сбор военкоров накануне Дня Победы). Был там и маршал Конев. Прослушав песню, он подошёл к Френкелю и Бернесу и со слезами на глазах сказал: «Спасибо! Как жаль, что нам отказано в праве плакать!..»
Так ли это было на самом деле? Вот что мне рассказал легендарный обозреватель «Комсомолки» Леонид Репин, который был на той «Землянке»:
- Это было собрание не только военкоров, а вообще всех журналистов «Комсомольской правды». Приходили те, кто не только воевал, прошел всю войну и вернулся в редакцию, а также и молодые люди, которые родились после войны. Очень хорошо помню этот день, эту «Землянку», вел ее фронтовик, старший лейтенант запаса Анатолий Иващенко. Он пригласил маршала Конева, который частенько бывал у нас в редакции, По-моему, за рояль сел Френкель, а Марк Наумович исполнил эту песню. И так проникновенно, душевно, что в зале воцарилась тишина. Я не помню, не хотелось бы лгать, что со слезами на глазах Конев подошел и стал благодарить Бернеса, но я помню всеобщее такое ощущение, очень душевное такое состояние, проникновенное состояние души, когда вот всех эта песня, всех это исполнение глубоко затронуло.
Эту песню, в числе множества других исполнителей, очень тепло и особенно проникновенно поет Иосиф Кобзон.
Летит, летит по небу клин усталый,
Летит в тумане на исходе дня.
И в том строю есть промежуток малый -
Быть может это место для меня.
- Иосиф Давыдович, - спросил я у великого певца и политика, - вы же эстафету у Марка Бернеса приняли, да?
- В принципе, я не принимал эстафету, мы очень дружили и с Яном Абрамовичем Френкелем, и с Марком Наумовичем Бернесом. Просто, когда он ушел из жизни, я предложил Френкелю паузу сделать в память о Марке, и мы в течение года эту песню не исполняли. А ровно через год он попросил меня исполнить ее и вот с тех пор она обрела другое звучание.
- А вот вы дружили же с Гамзатовым, как он воспринимал ваше исполнение?
- Ну, мне неудобно говорить, как.
- А поэт что вам говорил?
- Ему нравилось. Он всегда, когда мы встречались, а встречались мы часто, на общественных мероприятиях, просил, чтобы я пел «Журавлей».
- Вот мы несколько раз были с вами в Новороссии и вы всегда эту песню исполняли... И люди все время плакали.
- Ну, ассоциации были, очень много ребят погибло в этой проклятой гражданской войне.
- И снова с вами поедем, и вы опять будете ее петь?
- Конечно, а почему же нет? Это молитва, реквием памяти павших.
Поговорили мы о «Журавлях» и с главой Луганской народной республики Игорем Плотницким...
- Игорь Венедиктович, лично у вас, как у человека, как у руководителя республики, как у военного, какие ассоциации, когда вы слушаете «Журавлей» в исполнении Кобзона?
- Ну, ассоциации одни и те же, которые постоянно – что жизнь со смертью не заканчивается.
- А почему у вас слезы на глазах я тоже замечал, когда вы слушаете «Журавлей» Кобзона?
- Ну, потому что слишком много потеряно.
- А что-то оптимистичное вы видите, слышите в этой песни, в словах, в музыке, в исполнении?
- Конечно.
- Что именно?
- Оптитмизм - на первом месте, потому что жизнь не заканчивается. Переходит в иное качество и все. И люди, выполнившие ценой жизни свой долг, переходят в другое качество. Правильно? Мы ж не поем о тех, кто сбежал с поля боя.
Настанет день и журавлиной стаей
Я поплыву в такой же сизой мгле.
Из-под небес по-птичьи окликая
Всех вас, кого оставил на земле.
***
Дорогие друзья! По-прежнему жду от вас новых заявок. И размышлений - о пережитом, о сокровенном. Если можно, укажите номер своего телефона - вдруг нужно будет что-то уточнить. Вот мой электронный адрес: gamov@kp.ru