Воспоминания студенческого друга Сергея Довлатова: «Он напоминал актера Омара Шарифа, но ростом под два метра и с 47-м размером обуви»
В эмиграции Довлатов осел в Нью-Йорке. Фото: sergeidovlatov.com
Человек из поколения интеллектуальных кочегаров и грузчиков, отверженный, диссидент, эмигрант - все это о русском писателе Сергее Довлатове. Его «Зона. Записки надзирателя», «Заповедник», «Соло на ундервуде», «Компромисс» - это классика новейшей русской литературы. Как говорит белорусский искусствовед Борис Крепак, слава почти настигла его при жизни, но в 48 лет 24 августа 1990 года Довлатова не стало.
Мемуарами о поре дружбы со знаменитым писателем Борис Алексеевич делиться не спешил, хоть и написать их предлагали не раз. Сделал лишь в свое время пару эскизных публикаций в газете «Культура», где работал долгие годы. Крепак говорит, что не хотел становиться в ряд создателей мифов о писателе, ставшем суперпопулярным после смерти.
- Да и не считаю себя близким другом Довлатова - знакомств у коммуникабельного Сергея было не счесть, - уточняет Крепак. - Другое дело, что довольно близко знавших его в студенчестве людей остались единицы. А тем более познакомившихся с ним до службы Сергея в армии, которая началась в 1962-ом.
Сергей Довлатов был великаном ростом под два метра. На фото слева он со своей первой любовью Асей Пекуровской. А в армии Довлатов служил надзирателем в исправительной колонии – там истоки его книги «Зона». Фото: sergeidovlatov.com
«Сергей раскритиковал картину с Лениным – для меня это было очень смело»
Борис Алексеевич восстанавливает обстоятельства встреч с Довлатовым по «почеркушкам и адресам» в своих студенческих дневниках и блокнотах. И даже удивляется, что заметки о приятеле оказались там наряду с записями о встречах с известными искусствоведами, художниками, профессорами.
- Да, Сергей тогда выделялся. Но прежде всего богатырской статью, а еще едким сарказмом и иронией. Для студентов-гуманитариев он был кумиром и одновременно своим в доску. А еще Серж, как и все мы, любил выпить в хорошей компании пива или недорогого вина типа «Солнцедара», «Агдама», «Трех семерок». Но никто и подумать не мог, что выпивает с будущим известным писателем!
Знакомство состоялось в августе 1959-го, когда Борис Крепак приехал из белорусского Грожно поступать на отделение классической филологии Ленинградского госуниверситета. Довлатов же был абитуриентом финно-угорского отделения.
- Как он позже мне скажет, шел туда из-за низкого конкурса, уже не пройдя на журфак и поработав в типографии. Встретил я его в длинном филфаковском коридоре перед своим четвертым экзаменом. Юноша напоминал актера Омара Шарифа, только с короткой стрижкой, ростом под два метра и с гигантскими ногами (47-ой размер обуви!). Одетый в твидовый пиджак поверх черной кофты, он бархатным баритоном читал другим абитуриентам стихи полуподпольного Саши Черного. Еще запомнилось, как Сергей прокомментировал на экзамене висевшую в университете картину с Лениным кисти Виктора Орешникова. Довлат заявил, мол, Ильич экзаменовался в другом месте, а ведь художник за работу, «где хорошо нарисованы разве что стулья», получил Сталинскую премию. Это для меня, приехавшего из Гродно, прозвучало очень смело.
После первого знакомства молодые люди быстро сошлись и с компанией отправились в кафе-мороженое «Север» на Невском проспекте, 24 - студенты называли его «Жабник» из-за темно-зеленых стен. Но с этой пирушки Борис Алексеевич вышел по-английски и без копейки в кармане.
- С ближайшей почты телеграфировал маме в Гродно - просил подбросить денег. Кстати, когда мы встречались позже, Сергей удивлялся: почему денег на выпивку всегда хватает, а на еду - частенько нет. Ну, а тот поход в «Жабник» был моей единственной встречей с Довлатом в 1959-ом. Ведь Сергей тогда поступил на филфак, а я - нет. Баллов на экзаменах мне хватало, но помешала идея Хрущева давать первоочередное право на зачисление абитуре со стажем на производстве и отслужившим в армии. А у меня не было ни того, ни другого.
В фильме "Довлатов" писателя (слева) сыграл серб Милан Марич, а среди актеров был Данила Козловский. Фото: Кадр видео
Обманул кухарку, представившись князем Мышкиным
Борис вернулся в Гродненский пединститут, где к тому времени отучился два года, устроился кочегаром ради того самого стажа и через год все-таки поступал в ЛГУ, но уже на отделение истории искусств истфака. Осенью 1960-го Крепак снова встретился с Довлатовым. На этот раз в пивнушке рядом со зданием бывшей городской думы на Невском - студенты-гуманитарии называли ее «Техас».
- Я сидел там с двумя сокурсниками. И тут ввалилась компания, где был и Сергей. Он сразу меня узнал, удивился, что я поступил на истфак. И тут же съязвил: «Ты перешел с античного гедонизма на марксизм?» А так Довлат ничуть не поменялся: колоритный здоровяк-шатен в рубахе с вечно незастегнутым воротом и большущими глазами, что впитали в себя всю печаль мира. Тогда мы просидели в компании до закрытия «Техаса», но больше говорили между собой, постоянно перебивая друг друга. Так начались довольно близкие контакты, мы перешли на «ты» - не секрет, что к случайным людям Сергей так не обращался.
Записная книжка напомнила Борису Алексеевичу о еще одной встрече с Довлатовым в том же «Техасе».
- Дело было 26 мая 1961-го. Довлат принес воблу и без церемоний начал ее чистить на деревянном столе. Чешуя летела во все стороны, но в пивной это считалось нормой. Говорили о стихотворении «Пилигримы» Иосифа Бродского, которое тот написал в 18 лет. Сергей долго молча слушал мои рассуждения о гениальности произведения, и вдруг как стукнет себя кулаком по лбу: «Знаешь, Боба, сегодня у Рыжего (Бродского. - Ред.) день рождения. Надо его поздравить! Давай быстрее расплачивайся и мигом к нему - тут недалеко, на Пестеля, в доме Мурузи, где когда-то жила пижонка Зинка Гиппиус со своим подкаблучником Мережковским…» Но туда мы так и не дошли, хотя Сергей был знаком с Бродским с 1959-го… Довлатов говорил, что Бродский живет не в советском Ленинграде, а в монастыре собственного духа: «Не поверишь, но Ося считает, что Дзержинский жив, хотя и на пенсии, а Коминтерн - название ансамбля. Когда он увидел на своем доме портрет члена Политбюро Мжаванадзе, удивленно спросил: «Сережка, а это кто? Неужели Уильям Блейк?»
…На истфаке ЛГУ у Крепака преподавал старый профессор Сигизмунд Валк. На лекциях мэтра по просьбе Бориса Алексеевича пару раз присутствовал и Довлатов, хотя до конца не досиживал - выходил покурить «Беломор» и не возвращался. Валк был истинным библиофилом. Как-то он попросил Бориса с однокурсником Павлом Морозовым помочь перевезти несколько увесистых комплектов книг и журналов из его комнатки в коммуналке в библиотеку. К компании присоединился случайно встреченный на улице Довлатов.
- Он тут же поменял свои планы, прознав о гонораре за непыльную работу. Тем более, дело было неподалеку от улицы Рубинштейна, где Сергей жил, - смеется Борис Алексеевич и рассказывает, что великан Довлатов немало удивил Сигизмунда Натановича: - Придерживая пенсне, тот осмотрел Сержа сверху донизу: «Однако, богатырь!» И тут же добавил: «Что-то я вас не помню, молодой человек…» Сергей не растерялся: «К сожалению, я не ваш студент, профессор. Второй год мучаюсь на филфаке, почему-то на финском отделении, но больше люблю бокс, а еще - пиво с солеными сушками, раками или креветками». Профессор только и вздохнул: «Как я вас понимаю…»
Пока Валк давал инструкции, Довлатов успел познакомиться с приходившей несколько раз в неделю домработницей профессора. Узнав, что симпатичную женщину лет тридцати зовут Настасья Филипповна, как героиню «Идиота» Достоевского, будущий писатель галантно отрекомендовался ей: «Князь Лев Николаевич Мышкин».
- Намек на главного героя «Идиота» кухарка не поняла, зато удивленно поинтересовалась: «А в нашей стране князья и теперь живут?» Услышав положительный ответ, Настасья Филипповна усадила нас за чай с баранками, - вспоминает Крепак. - Дальше, загружая нас заранее упакованными книжными тюками, профессор приговаривал: «Хоть бы влезли в такси…» Мы успокоили Валка, но, получив червонец на троих в качестве оплаты за услугу и деньги на такси сверху, тут же их поделили. Ведь до библиотеки было рукой подать - пару километров. «Приятно пройтись по свежему воздуху с таким ценным грузом знаний», - заявил Довлатов. И еще высказался в духе, мол, деньги дают свободу и позволяют легко переносить бедность.
Позже похожую фразу Борис Алексеевич прочел в довлатовском «Заповеднике», изданном в США в 1983-ем, а в СССР попавшем еще позже. Ну, а остаток того вечера молодые люди провели в «Техасе».
Сергей Довлатов (справа) со студенчества дружил с нобелевским лауреатом Иосифом Бродским – эта связь не прервалась и в эмиграции. Фото: sergeidovlatov.com
После службы на зоне приехал с задумкой повести
В конце 1963 года Довлатов получил недельное увольнение в армии (он служил надзирателем в исправительной колонии особого режима в Коми АССР) и приехал в Ленинград. Среди прочих дел забежал в общежитие на Мытнинской набережной, 5/2, где жил Крепак, но не застал приятеля.
- Зато оставил примерно такую записку: «Боба! Приехал на несколько дней. Был с портвейном. Не застал. Выпил сам. Остановился у тети, Маргариты Степановны. Где - знаешь сам. Еще раз, когда получится, попробую дозвониться до тебя через дежурного твоего общежития. Довлат», - воспроизводит Борис Алексеевич по памяти. - Но я не знал, где жила тетка Довлатова, да и звонков от Сергея не было.
Встретились университетские приятели лишь через год с небольшим. Уже после демобилизации Сергей нашел Бориса во все том же общежитии.
- Он был со своими друзьями, которых я не знал. Запомнилось, что Сергей поменялся, стал очень сосредоточенным. Как раз тогда, как я узнал позже, его жена Ася Пекуровская ушла к московскому писателю Василию Аксенову. А с университетскими приятелями, как позже напишет Сергей, у него возник психологический барьер: мы, ленинградские, по его словам, стали интеллектуалами, а он безнадежно устал, да и рассказать мог разве что принесенные из зоны истории. Да, во время нашей встречи он и рассказал, что привез из колонии записи, хотел бы по ним написать документальную вещь. Они и легли в книгу «Зона. Записки надзирателя», изданную лишь в 1982 году в США.
Вообще, говорит Крепак, в студенчестве о том, что пишет Довлатов, никто особо не знал: «Мы были в курсе, что он пишет стихи-экспромты, пробивается в прессу как журналист. Но эту свою журналистскую работу он считал конъюнктурной и халтурой. Что-то серьезное Довлатов писал в стол - это были первые рассказы. Но за них он взялся уже после нашего расставания и моего отъезда в 1965 гожу в минский художественный музей по распределению».
…3 сентября 1965 года Борис поздравил телеграммой на ленинградский Главпочтампт Сергея Довлатова с днем рождения.
- В ответ пришло письмо, хоть я его и не ждал после почти полуторагодового перерыва в общении. Короткое. Сергей рассказал, что работал в заводской многотиражке, в журнале «Костер», поступил на факультет журналистики ЛГУ. Делился, что пишет рассказы, очерки - в редакциях их хвалят, но не печатают. Вот в таком режиме редких весточек и шло наше общение - до 1976-го, когда он писал из Пушкиногорья, где два лета был экскурсоводом по селам Михайловское, Тригорское и по Святогорскому монастырю. Больше мы не общались. Жалею, что в переездах потерялись записки от Сергея и его письма. Были еще купленные у фарцовщиков финские носки - подарок Довлата, который и сам порой фарцевал. Знал бы, кем станет Серж, - никогда не выкинул бы, несмотря на снос, - смеется Борис Алексеевич.
Рисунки Сергея Довлатова разных лет. Фото: sergeidovlatov.com
Кстати, в 1999 году Борис Крепак побывал в пушкинских местах - в первую очередь он заглянул в довлатовский домик в деревне Березино близ Михайловского. Домик на сваях-распорках уже перешел в руки новых хозяев.
- Но удивило меня в этом ветхом строении не только общая убогость с провалившейся крышей, стенами, обитыми фанерой, стеклами с приклеенной на них газетной бумагой. Особенно впечатлил низкий потолок - как тут мог поместиться почти двухметровый Сергей?..
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Первого переводчика «Евгения Онегина» на белорусский расстреляли, а второго назвали первым: кто и как создал нашу версию главного текста Пушкина
«Комсомолка» узнала, как восстановили историческую справедливость и в чем отличия переводов. Сравните и вы! Что понравится? (читать далее)